Главная > Датчики > Основы философской культуры. Органическое поражение центральной нервной системы: причины, диагностика и лечение Эволюционный путь развития человека


Основы философской культуры. Органическое поражение центральной нервной системы: причины, диагностика и лечение Эволюционный путь развития человека




Каждая наука насыщена понятиями, при не усвоении которых основанные на этих понятиях или косвенные темы могут даваться очень трудно. Одними из понятий, которые должны быть хорошо усвоены каждым человеком, который считает себя более-менее образованным, есть разделение материалов на органические и неорганические. Не важно, сколько человеку лет, эти понятия в списке тех, с помощью которых определяют общий уровень развития на любом этапе человеческой жизни. Для того чтобы понять, в чем отличия этих двух терминов, сначала нужно выяснить, что собой являет каждый из них.

Органические соединения – что это

Органические вещества – группа химических соединений с неоднородной структурой, в состав которых входят элементы углерода , ковалентно связанных между собой. Исключение составляют карбиды, угольные, карбоновые кислоты. Также одними из составляющих веществ, кроме углерода, есть элементы водорода, кислорода, азота, серы, фосфора, галогена.

Такие соединения формируются благодаря способности атомов углерода перебывать в одинарных, двойных и тройных связях.

Сферой обитания органических соединений являются живые существа. Они могут быть как в составе живых существ, так и появится в результате их жизненной деятельности (молоко, сахар).

Продуктами синтеза органических веществ являются продукты питания, лекарства, элементы одежды, материалы для строения, различное оборудование, взрывчатки, различные виды минеральных удобрений, полимеры, добавки для пищи, косметика и другое.

Неорганические вещества – что это

Неорганические вещества – группа химических соединений, которые в своем составе не имеют элементов углерода, водорода или химических соединений, составляющим элементом которых является углерод. Как органические, так и неорганические являются составляющими клеток. Первые в виде дающих жизнь элементов, другие в составе воды, минеральных веществ и кислот, а также газов.

Что общего между органическими и неорганическими веществами

Что может быть общего между двумя, казалось бы, такими понятиями-антонимами? Оказывается, общее и у них имеется, а именно:

  1. Вещества как органичного, так неорганического происхождения состоят из молекул.
  2. Органические и неорганические вещества можно получить в результате проведения определенной химической реакции.

Органические и неорганические вещества – в чем разница

  1. Органические более известны и исследованы в науке.
  2. Органических веществ в мире числится намного больше. Количество известных науке органических – около миллиона, неорганических – сотни тысяч.
  3. Большинство органических соединений связаны между собой с помощью ковалентного характера соединения, связь неорганических между собой возможна с помощью ионного соединения.
  4. Присутствует отличие и по составу входящих элементов. Органические вещества составляют углеродные, водородные, кислородные, реже – азотные, фосфорные, серные и галогенные элементы. Неорганические – состоят из всех элементов таблицы Менделеева, кроме углерода и водорода.
  5. Органические вещества намного значительнее поддаются влиянию горячих температур, могут разрушаться даже при незначительных температурах. Большинство неорганических менее предрасположены к воздействию сильного нагревания из-за особенностей типа молекулярного соединения.
  6. Органические вещества являются составляющими элементами живой части мира (биосферы), неорганические – неживой (гидросферы, литосферы и атмосферы).
  7. Состав органических веществ является по своему строению сложнее, чем состав неорганических.
  8. Органические вещества отличаются большим разнообразием возможностей химических превращений и реакций.
  9. Из-за ковалентного типа связи между органическими соединениями химические реакции по времени продолжаются несколько дольше, чем химические реакции в неорганических соединениях.
  10. Неорганические вещества не могут быть продуктом питания живых существ, даже более того – некоторые из этого типа сочетаний могут быть смертельно опасны для живого организма. Органические вещества являются продуктом, произведенным живой природой, а также элементом строения живых организмов.

Вышедшее в 1928 г. основное произведение Плеснера Ступени ор­ганического и человек подхватывает мысль о ступенях жизни, разра­батывает ее и развивает из нее многоплановый, долгое время оста­вавшийся без должного внимания, непростой для восприятия проект Философской антропологии.

Исходным пунктом является различение между организмами и неорганическими вещами. У организмов есть границы, которые можно воспринимать в зависимости от взгляда - извне или изнутри, - и эти границы неустранимы. В отличие от вещей, живые тела отнесены к своим границам, имеющим двойную функцию: они включают и исключают по отношению к «внешнему». Соответ­ственно границы только тогда понимаются должным образом, когда они воспринимаются в своем двойном аспекте - «извне» и «изнутри». Двухаспектность содержит вопрос об отношении организма и окружа­ющей среды. В отличие от неорганических вещей, граница объединяет в мир живого и растения, и животных и человека. «Граница представ­ляет собой минимальное условие жизни. Живущие вещи -это тела, реализующие границу. В своих проявлениях живые тела как «отстаи­вающие пространство» отличаются от неорганических тел, всего лишь «заполняющих пространство». С точки зрения логики граница разде­ляет и связывает область с внешним ей, является посредником меж­ду субстанциальным внутренним и его внешним позициональным по­лем, пространством действия, окружением... Граница по отношению к внешнему окружению имеет функциональное значение, замыкания и размыкания, она проходит сквозь организм и образует его внутрен­ний антагонизм»8. Живущие вещи -это «вещи, реализующие грани­цу». Как таковые они позиционированы. Позиционалъностъ означает бытие живого тела, имеющее свой закон и каркас, и характеризует позицию тела в пространстве и времени и тем самым его временной и пространственный характер. Плеснер употребляет это понятие для характеристики и отличения живой вещи. Так, например, понятие цен-тричной позициональности служит для того, чтобы отличить живот­ного и человека от растений9.

У растений нет центра, и для них характерна открытая форма; человек и животные, напротив, определяются своей замкнутой фор­мой, своей центричностью. В то время как у растений их открытая, не центрированная, форма соответствует их закрытому позиционально-му полю прежде всего из-за отсутствия возможности передвижения, у животных и людей замкнутая центрированная форма соответству-

ет открытому позициональному полю, в котором человек и живот­ные могут перемещаться. Растения, у которых отсутствуют централь­ные органы, посылающие импульсы к передвижению, непосредственно включены в свое окружение. Живые существа, имеющие центр, толь­ко опосредованно входят в свою окружающую среду. Они могут отме­жеваться от своего окружения. В связи с этим Плеснер говорит об «опосредованной непосредственности». «Центрическая позициональ-ность заключает в себе "фронтальность", противопоставленность вещ-но расчлененному окружающему миру, и "спонтанность", готовность к действию»10. При центрической позициональности дело доходит до противопоставления многогранности тела его центру. Противостояние тела его центру позволяет узнать его в модусе подчинения, в моду­се обладать-телом.

Осцилляция между двумя модусами: быть-телом и обладать-телом, - характерна для живого существа с замкнутой фор­мой организации. Это ведет к тому, что можно дистанцироваться от собственного тела. В отличие от человека, животное находится в цен­тре своей позициональности, из него действует, но центр остается для животного скрытым.

Человек же живет как середина, в качестве Я - эксцентрично. Ему доступен центр его позициональности. Он экс-центрично в состоянии дистанцироваться от самого себя. При этом он и по ту и по эту сторо­ны пропасти, возникающей в дистанцировании. Он связан и телом и душой и одновременно вне какого-либо места, не отнесен ни к про­странству, ни к времени. Жизнь человека не может прорвать цен­трирования, но одновременно она эксцентрична. Эксцентричность - выражение фронтального противостояния человека окружающей сре­де. В качестве личности человек определен своим телом, внутренним миром тела, душой, а также внешней точкой зрения на тело и душу, сферу которой Плеснер называет духом. Тройственность тела, души и духа Плеснер называет личностью. «Персона» - это маска, скрытая и раскрытая одновременно; она - соразмерный способ проявления для субстанции, являющей собой неопределенно существующую возмож­ность. Вместе с эксцентричной позицией человека возникает много­кратно обозначенная двойственность человека, которую все вновь и вновь выражают с помощью следующих понятий: «неукорененность, неравновесность, непостижимость, принципиально отчужденный; вне времени, вне места, выставленный в Ничто; в двойственном положе­нии, быть вещью среди вещей и абсолютной серединой; вести про­пащую жизнь, хотеть говорить о том, что сначала нужно сделать; оставить в истории след своей неуспокоенности и продуктивности;

Парадигмы антропологии

не исчерпывающее себя бытие (homo absconditus (человек потаенный, скрытый}) и т.д.»11.

То есть человек характеризуется следующими признаками:

Он обладает телом, с помощью которого познает противостоящий ему мир;

Он со своей душой и внутренней жизнью существует в теле;

С точки зрения, находящейся вне тела, нереальной, человек мо­жет воспринять оба других модуса, а также неиллюзорное чередование внутреннего и внешнего.

Этой структуре соответствует разделение мира на три части: внеш­ний мир, внутренний мир и совместный мир. Внешний мир создается континуумом протяженности вещей. Его невозможно трансформиро­вать в окружающую среду животных, так же как последнюю невоз­можно довести до внешнего мира человека. Причина этой невозможно­сти - двухаспектность человеческой экзистенции, возникающая вме­сте с эксцентричностью человека, которая ведет к тому, что «внеш­нее» и «внутреннее» воспринимаются одновременно. Вследствие че­ловеческой способности воспринимать внешнее и внутреннее в двой­ной перспективе внутренний мир соответствует внешнему миру ду­ши и переживания. Во внутреннем мире также есть различие между способом проявления предметов и способом и видом их индивидуаль­ного переживания. И здесь так же верно, что человек переживает и обладает своим переживанием. При этом спектр дистанцированного модуса саморефлексии простирается вплоть до переживаний боли и экстаза, ведущих к потере человеком себя. «Настоящий внутренний мир - это разлад с самим собой, из которого нет выхода, для которо­го невозможно примирение»12. С эксцентрической позициональностью человека связан совместный мир. Он не окружает человека, подобно внешнему миру; он не заполняет его, подобно внутреннему миру; он позволяет ему быть личностью. Это мир социального, без которого человек был бы невозможен. «Совместный мир - это форма собствен­ной позиции человека, регистрируемая человеком как сфера других людей» . Это мир духа, и как таковой он отличается от внешнего и внутреннего мира, от души, субъекта и сознания. Человек обладает телом и душой, «поскольку он есть душа и тело и поскольку он живет. Дух же есть сфера, благодаря которой мы живем как личности»14.

Их кратких рассуждений по теории живого Плеснер развивает три антропологические структурные формулы, касающиеся принци­пов естественной искусственности, опосредованной непосредствен­ности, утопического местоположения15.

Глава 2. Философская антропология

Понятие естественной искусственности указывает на то, что культура конститутивна для человека. Из этого для человека полу­чается антиномичная задача: «Поскольку по типу своего существова­ния человек вынужден вести жизнь, которой он живет, то есть де­лать то, что он есть,- он ведь как раз есть только в свершении - он нуждается в дополнении неестественного, неприродно произросшего вида. Поэтому он искусственен по своей природе, на основе формы своего существования»16. В этой позиции Плеснер заметно отличает­ся от Гелена, исходящего из того, что человек с помощью культуры может преодолеть свою конституционную недостаточность, а значит, культура для него выполняет компенсирующую функцию. Согласно Плеснеру, природа человека не имеет в себе недостаточности, но ей нужно дополнение, несводимое к природе. В открытиях и изобретени­ях человека формируется его отношение к миру. «Человек не находит ничего, что он не открыл17. Его изобретения происходят во взаимо­обмене с природой; он находит то, что он открыл. Животные же, на­против, могут только находить, но не изобретать, поскольку не могут совершать открытие. В силу своей эксцентричности человек движим не только витальным порывом, но он может иметь свое отношение к этому порыву, предъявлять к себе требования и таким образом управ­лять своей жизнью. При этом нет никакого длительного равновесия; любая достигнутая надежность становится исходным пунктом новых процессов изобретения и конструирования.

Из-за эксцентричности отношение человека к миру не является непосредственным; скорее оно опосредовано во многих процессах, так, что существует опосредованная непосредственность, характеризую­щая отношение человека к миру. Эксцентричность человека предпо­лагает, во-первых, вплетенность в мир, а во-вторых, способность про­водить границу и дистанцироваться. Опосредованность возникает с по­мощью органов чувств в отношении к внешнему миру, с помощью изоб­ретений и душевных побуждений - во внутреннем мире и с помощью отношений к другим людям - в совместном мире. Также и экспрессив­ные действия человека опосредованы языком, образами и жестами и таким образом являются результатом опосредованной непосредствен­ности, понять их можно только парадоксальным образом: «Адекват­ность выражения при витальном побуждении, выводящем внутреннее вовне истинным образом, и его же сущностная неадекватность и зыб­кость при преобразовании и трансляции глубины жизни, которая ни­когда сама себя не обнаруживает»18. Опосредованная непосредствен­ность обнаруживается также в культуре и истории.

Парадигмы антропологии

С эксцентричностью человека связана его многозначность и непо­стижимость. Однозначность, надежность и определенность означают редукцию, самосковывание и непродуктивность. С этой ситуацией че­ловека связано его пространственно-временное положение: без места и вне времени, - только так и возможно утопическое местоположение. Вместе с утопическим местоположением возникает случайность чело­веческих переживаний и действий и связанная с этим открытость к миру. Это утопическое местоположение может оказаться в опасности, если будут предприниматься религиозные или другие попытки найти надежность там, где она невозможна. Отсюда следует: «кто хочет до­мой, на родину, в укрытие, тот должен принести себя в жертву вере. Но кто держит сторону духа, тот не возвращается»19.

С приходом к власти национал-социалистов Хельмут Плеснер вы­нужден был покинуть Германию, а его труд долгое время не находил должного признания. Хотя поздние антропологические произведения Плеснера вскоре после его возвращения из Голландии стали весьма по­пулярны, ситуация с его главным произведением изменилась только в последние годы. Постепенно возникают более подробные рассмотрения этого исследования, которые устанавливают точки соприкосновения с антропологической мыслью Шелера, но одновременно подчеркивают его самостоятельный и оригинальный характер. Надо заметить, что с некоторых пор наблюдается непрерывный рост интереса к произведе­нию Плеснера20.

Но как бы ни представлять размышления Плеснера об эксцентриче­ской позициональности продвижением по отношению к менее обосно­ванным представлениям Шелера о духе как характеристике человека, некоторые вопросы все же остаются открытыми. Шелеровское раз­личение между быть-телом и обладать-телом, эта «футурализация», «это внутреннее положение меня самого в моем теле», которое являет­ся следствием эксцентрической позиции, ставит проблему, как можно точно установить, идентично ли Я-плоть с Я, обладающим телом. Со­ответствие обеих частей Я в одном Я не может быть точно установле­но. Нет никакого внутреннего критерия для тождества внутренних ре­альностей, хотя внутрипсихическую идентифицируемость внутренних событий или идентичностей можно утверждать, но нельзя доказать, на это уже указывает аргумент привативного языка Виттгенштейна21.

Глава 2. Философская антропология

Только в обществе его природное бытие

является для него его человеческим бытием...

Та конкретность, то единство многообразных явлений, внутри которого реально существует личность как нечто целое, и есть, как упомянуто было выше, «ансамбль социальных отношений». От начала и до конца личность – это явление социальной природы, социального происхождения. Мозг же – только материальный орган, с помощью которого личность осуществляется в органическом теле человека, превращая это тело в послушное, легко управляемое орудие, инструмент своей (а не мозга) жизнедеятельности. В функциях мозга проявляет себя, свою активность совсем иной феномен, нежели сам мозг, а именно личность. И только так, а не наоборот, как получается у редукционистов, видящих в личностно-психических явлениях внешнее проявление работы мозга.

Проанализируем это обстоятельство несколько подробнее, заранее имея в виду возражение такого рода: зачем, мол, противопоставлять один тезис другому? Разве так уж неверно утверждение, согласно которому индивидуальная психика есть не что иное, как совокупность «психических функций мозга», совокупность проявлений, обусловленных его устройством? Пока физиолог остается физиологом, то есть до тех пор, пока его интересует именно мозг, а не личность, он так и должен рассуждать. И это вполне понятно: если вы изучаете мозг, то вас все остальное интересует лишь постольку, поскольку в этом остальном так или иначе проявляется устройство и работа мозга. Но если ваша цель – изучение личности, то вы на мозг должны смотреть как на один из органов, с помощью которых реализуется личность, представляющая собою куда более сложное образование, чем мозг и даже чем вся совокупность органов, образующих живое тело индивида.

Физиолог исследует все то, что происходит внутри органического тела индивида, внутри биологической единицы. И это его монополия. А чтобы понять, что такое личность, надо исследовать организацию всей той совокупности человеческих отношений конкретной человеческой индивидуальности ко всем другим таким же индивидуальностям, то есть динамический ансамбль людей, связанных взаимными узами, имеющими всегда и везде социально-исторический, а не естественно-природный характер. Тайна человеческой личности потому-то веками и оставалась для научного мышления тайной, что ее разгадку искали совсем не там, где эта личность существует реально. Совсем не в том пространстве: то в пространстве сердца, то в пространстве «шишковидной железы», то вообще вне пространства, то в особом «трансцендентальном» пространстве, в особом бестелесном эфире «духа».

А она существовала и существует в пространстве вполне реальном – в том самом пространстве, где размещаются горы и реки, каменные топоры и синхрофазотроны, хижины и небоскребы, железные дороги и телефонные линии связи, где распространяются электромагнитные и акустические волны. Одним словом, имеется в виду пространство, где находятся все те вещи, по поводу которых и через которые тело человека связано с телом другого человека «как бы в одно тело», как сказал в свое время Б. Спиноза, в один «ансамбль», как предпочитал говорить К. Маркс, в одно культурно-историческое образование, как скажем мы сегодня, – в «тело», созданное не природой, а трудом людей, преобразующих эту природу в свое собственное «неорганическое тело».

Таким образом, «тело» человека, выступающего как личность, – это его органическое тело вместе с теми искусственными органами, которые он создает из вещества внешней природы, «удлиняя» и многократно усиливая естественные органы своего тела и тем самым усложняя и многообразя свои взаимные отношения с другими индивидами, проявления своей «сущности».

Личность не только существует, но и впервые рождается именно как «узелок», завязывающийся в сети взаимных отношений, которые возникают между индивидами в процессе коллективной деятельности (труда) по поводу вещей, созданных и создаваемых трудом.

И мозг как орган, непосредственно реализующий личность, проявляет себя таковым лишь там, где он реально выполняет функцию управления «ансамблем» отношений человека к человеку, опосредствованных через созданные человеком для человека вещи, то есть там, где он превращается в орган отношений человека к человеку, или, другими словами, человека к самому себе.

Личность и есть совокупность отношений человека к самому себе как к некоему «другому» – отношений «Я» к самому себе как к некоторому «НЕ-Я». Поэтому «телом» ее является не отдельное тело особи вида «homo sapiens», а по меньшей мере два таких тела – «Я» и «ТЫ», объединенных как бы в одно тело социально-человеческими узами, отношениями, взаимоотношениями.

Внутри тела отдельного индивида реально существует не личность, а лишь ее односторонняя («абстрактная») проекция на экран биологии, осуществляемая динамикой нервных процессов. И то, что в обиходе (и в мнимо материалистической традиции) называют «личностью», или «душой», не есть личность в подлинно материалистическом смысле, а лишь ее однобокое и не всегда адекватное самочувствие, ее самосознание, ее самомнение, ее мнение о самой себе, а не она сама как таковая.

Как таковая же она не внутри единичного тела, а как раз вне его, в системе реальных взаимоотношений данного единичного тела с другим таким же телом через вещи, находящиеся в пространстве между ними и замыкающие их «как бы в одно тело», управляемое «как бы одной душой». При этом непременно через вещи, и не в их естественно-природной определенности, а в той определенности, которая придана им коллективным трудом людей, то есть имеет чисто социальную (и потому исторически изменяющуюся) природу.

Понимаемая так личность – отнюдь не теоретическая отвлеченность, а вещественно-осязаемая реальность. Это «телесная организация» того коллективного тела («ансамбля социальных отношений»), частичкой и «органом» которого и выступает каждый отдельный человеческий индивид.

Личность вообще есть единичное выражение жизнедеятельности «ансамбля социальных отношений вообще». Данная личность есть единичное выражение той по необходимости ограниченной совокупности этих отношений (не всех), которыми она непосредственно связана с другими (с некоторыми, а не со всеми) индивидами – «органами» этого коллективного «тела», тела рода человеческого.

Разница между «сущностью» и «существованием» человеческой индивидуальности (личности, «Я») – это вовсе не разница между тем «абстрактно-общим», что свойственно «всем» индивидам (точнее, каждому из них, взятому порознь), и индивидуальными уклонениями-вариациями от этого «абстрактно-общего». Это разница между всей совокупностью социальных отношений (которая есть «сущность человека вообще») и той локальной зоной данных отношений, в которой существует конкретный индивид, той их ограниченной совокупностью, которой он увязан непосредственно, через прямые контакты.

Опосредствованно, через бесконечное количество отношений, каждый индивид на земном шаре реально связан с каждым другим, даже с тем, с которым он никогда непосредственно не входил и не войдет в контакт. Петр знает Ивана, Иван знает Фому, Фома знает Ерему, и, хотя Петр Ерему не знает, тем не менее они опосредствованно – через Ивана и Фому – связаны друг с другом и прямыми, и обратными связями. И именно поэтому они – специфические частички – «органы» одного и того же коллективного тела, одного и того же социального ансамбля – организма, а вовсе не потому, что каждый из них обладает суммой тождественных, каждому из них порознь присущих признаков.

Пониманию марксистского решения проблемы «сущности человека», сущности человеческой индивидуальности (личности, «души») как раз и мешает архаическая логика мышления, согласно которой «сущность» у всех людей должна быть одна и та же, а именно биологическая одинаковость устройства их тел, а «различия» между ними определяются индивидуальными вариациями этой биологической природы.

Чтобы покончить с дуализмом биосоциального объяснения личности и психики вообще, нужно прежде всего распрощаться с этой устаревшей логикой, с ее пониманием отношения «сущности» к индивидуальному «существованию» (к «экзистенции») и принять прямо обратную логику мышления. Ту самую, которую разрабатывал и которой пользовался К. Маркс.

Согласно марксовой логике, «сущность» каждого отдельного индивида усматривается не в абстрактной одинаковости их, а, наоборот, в их конкретной совокупности, в «теле» реального ансамбля их взаимных отношений, многообразно опосредствованных вещами. «Существование» же каждого отдельного индивида понимается не как «конкретное искажение» этой абстрактной «сущности», а, напротив, как абстрактно-частичное осуществление этой конкретной сущности, как ее фрагмент, как ее явление, как ее неполное и потому неадекватное воплощение в органическом теле каждого индивида. Личность здесь понимается вполне материалистически, вполне вещественно-телесно – как реальная телесно-вещественная совокупность вещественно-телесных отношений, связующих данного индивида с любым другим таким же индивидом культурно-историческими, а не естественно-природными узами.

При таком понимании личности исчезает не только необходимость, но и сама возможность объяснять неповторимость человеческой индивидуальности неповторимостью ее биологической индивидуальности, особенностями морфологии ее органического тела. Наоборот, особенности фактически данной морфологии тела тут придется объяснять особенностями ее социально-исторического статуса, социальными причинами, особенностями тех взаимоотношений, в системе которых образовалась данная личность. Только на этом пути можно найти ответ на вопрос, как и почему одна и та же биологическая единица может стать такой или иной личностью, обрести такие или прямо противоположные личностные черты, почему «состав» личности никак не задан и не может быть задан заранее, а тем более однозначно.

Марксистская логика обязывает к ходу мысли, обратному тому, который вытекает из представлений о биологической предзаданности всех особенностей личности, якобы лишь обнаруживающихся (а не возникающих!) в поле социальных отношений к другим людям и вещам. А именно совокупность реальных, вещественно-телесных особенностей тех отношений, в которые поставлено единичное тело человека, обнаруживается и внутри его единичного тела, в виде своеобразия тех динамических «церебральных структур», их индивидуально-неповторимого конкретного сочетания, которое и надлежит рассматривать как морфофизиологическую проекцию личности, но не как саму личность.

Только на таком пути можно снять дуализм «души» и «тела» материалистически: никакого взаимоотношения между «душой» и «телом» человека нет и быть не может, ибо это – непосредственно – одно и то же, только в разных его проекциях, в двух его разных измерениях; «одушевленное тело» – совокупность («ансамбль») вполне телесно-вещественных процессов, осуществляемых этим телом.

Личность не внутри «тела особи», а внутри «тела человека», которое к телу данной особи никак не сводится, не ограничивается его рамками, а есть «тело» куда более сложное и пространственно более широкое, включающее в свою морфологию все те искусственные «органы», которые создал и продолжает создавать человек (орудия и машины, слова и книги, телефонные сети и радиотелевизионные каналы связи между индивидами рода человеческою), то есть все то «общее тело», внутри коего функционируют отдельные индивиды как его живые органы.

Это «тело» (его внутреннее членение, его внутреннюю организацию, его конкретность) и приходится рассматривать, чтобы понять каждый его отдельный орган в его живом функционировании, в совокупности его прямых и обратных связей с другими такими же живыми органами, при этом связей вполне предметных, телесно-вещественных, а вовсе не тех эфемерных «духовных отношений», в системе которых всегда пыталась и пытается рассматривать личность любая идеалистически ориентированная психология (персонализм, экзистенциализм и т.п.).

Так рождается личность ?

Предмет, как бытие для человека, как предметное бытие человека, есть в то же время наличное бытие человека для другого человека, его человеческое отношение к другому человеку, общественное отношение человека к человеку.

К. Маркс

В 1844 г., говоря о будущей материалистической психологии – о науке, которая в то время еще не была создана, К. Маркс писал, что именно «история промышленности и сложившееся предметное бытие промышленности являются раскрытой книгой человеческих сущностных сил, чувственно представшей перед нами человеческой психологией» и что «такая психология, для которой эта книга, т.е. как раз чувственно наиболее осязательная, наиболее доступная часть истории, закрыта, не может стать действительно содержательной и реальной наукой».

Рассматривая личность как чисто социальную единицу, как конкретный ансамбль социальных качеств человеческой индивидуальности, психология обязана абстрагироваться от отношений личности к тем вещам, которые не имеют к ней внутренне необходимого отношения, и исследовать лишь отношения-связи, которые опосредствуют личность с самою собою, то есть одну личность с другой такой же личностью. «Внешняя вещь» в этом исследовании должна приниматься во внимание лишь постольку, поскольку она оказывается опосредствующим звеном между двумя (по меньшей мере) человеческими индивидами.

В качестве примера такой «внешней вещи» можно указать на слово – созданную человеком для человека («для самого себя») форму общения. Но слово – далеко не единственная, и даже не первая из таких форм. Первыми (и по существу и во времени) являются те непосредственные формы общения, которые завязываются между индивидами в актах коллективного труда, совместно осуществляемых операций по изготовлению нужной вещи. Эта последняя и выступает в данном случае как опосредствующее звено между двумя изготавливающими ее или хотя бы совместно пользующимися ею индивидами.

Таким образом, человеческое отношение всегда предполагает, с одной стороны, созданную человеком для человека вещь, а с другой стороны – другого человека, который относится по-человечески к этой вещи, а через нее – к другому человеку. И человеческая индивидуальность существует лишь там, где одно органическое тело человека находится в особом – социальном – отношении к самому себе, опосредствованном через отношение к другому такому же телу с помощью искусственно созданного «органа», «внешней вещи» – с помощью орудия общения.

Только внутри такой состоящей из «трех тел» системы и оказывается возможным проявление уникальной и загадочной способности человека «относиться к самому себе как к некоему другому», то есть возникновение личности, специфически человеческой индивидуальности. Там, где такой системы из «трех тел» нет, есть лишь биологическая индивидуальность, есть лишь естественно-природная предпосылка рождения человеческой индивидуальности, но ни в коем случае не она сама как таковая.

Морфологически необходимость появления человеческой индивидуальности в единичное биологическое тело особи вида «homo sapiens» не «встроена», генетически не предусмотрена. Она «встроена» лишь в более сложное и обширное «тело» – в коллективное «тело человеческого рода». По отношению к организму отдельного человека она выступает поэтому как необходимость «внешняя», давящая на него «извне» и вполне принудительно преобразующая его тело таким образом, каким оно само собой никогда бы не преобразовалось.

Биологически (анатомо-физиологически) человеческий индивид не предназначен даже к прямохождению. Предоставленный самому себе, ребенок никогда не встанет на ноги и не пойдет. Даже этому его приходится учить. Для организма ребенка научиться ходить – это мучительно трудный акт, ибо никакой необходимости, диктуемой ему в том «изнутри», нет, а есть насильственное изменение врожденной ему морфофизиологии, производимое «извне».

Предоставленный самому себе, организм ребенка так и остался бы чисто биологическим организмом – животным. Человеческое же развитие протекает как процесс вытеснения органически «встроенных» в биологию функций (поскольку они еще сохранились) принципиально иными функциями – способами жизнедеятельности, совокупность которых «встроена» в морфологию и физиологию коллективного «тела рода».

Ребенка принуждают встать на задние конечности вовсе не в силу какой-либо биологически оправданной целесообразности, не потому, что две конечности лучше приспособлены для передвижения. К прямохождению ребенка принуждают именно для того (и только для того), чтобы освободить его передние конечности от «недостойной» работы для труда, то есть для функций, навязываемых условиями культуры, формами предметов, созданных человеком для человека, и необходимостью с этими предметами манипулировать по-человечески.

Биологически (анатомически и физиологически, структурно и функционально) передние конечности человека вовсе не устроены так, чтобы они могли держать ложку или карандаш, застегивать пуговицы или перебирать клавиши рояля. Заранее морфологически они для этого не предназначены. И именно потому они способны принять на себя исполнение любого вида (способа) работы. Свобода от какого бы то ни было заранее «встроенного» в их морфологию способа функционирования и составляет их морфологическое преимущество, благодаря которому передние конечности новорожденного и могут быть развиты в органы человеческой деятельности, могут превратиться в человеческие руки.

То же самое и с артикуляционным аппаратом, и с органами зрения. От рождения они не являются органами человеческой личности, человеческой жизнедеятельности. Они лишь могут стать, сделаться таковыми, и только в процессе их человеческого, социально-исторически (в «теле культуры») запрограммированного способа употребления.

Но мере того как органы тела индивида превращаются в органы человеческой жизнедеятельности, возникает и сама личность как индивидуальная совокупность человечески-функциональных органов. В этом смысле процесс возникновения личности выступает как процесс преобразования биологически заданного материала силами социальной действительности, существующей до, вне и совершенно независимо от этого материала.

Иногда этот процесс называют «социализацией личности». На наш взгляд, это название неудачно, потому что уже предполагает, будто личность как-то существует и до ее «социализации». На деле же «социализируется» не личность, а естественно-природное тело новорожденного, которому еще лишь предстоит превратиться в личность в процессе этой «социализации», то есть личность еще должна возникнуть. И акт ее рождения не совпадает ни по времени, ни по существу с актом рождения человеческого тела, с днем физического появления человека на свет.

Поскольку тело младенца с первых минут включено в совокупность человеческих отношений, потенциально он уже личность. Потенциально, но не актуально, ибо другие люди «относятся» к нему по-человечески, а он к ним – нет. Человеческие отношения, в систему которых тельце младенца включено, тут еще не носят взаимного характера. Они односторонни, ибо ребенок еще долгое время остается объектом человеческих действий, на него обращенных, но сам еще не выступает как их субъект. Его пеленают, его купают, его кормят, его поят, а не он одевается, не он купается, не он ест и пьет. Он «относится» ко всему окружающему еще не как человек, а лишь как живое органическое тело, которому еще лишь предстоит превратиться в «тело личности», в систему органов личности как социальной единицы. По существу, он еще не отделился от тела матери даже биологически, хотя пуповина, физически соединяющая его с материнским телом, уже и перерезана ножом хирурга (заметьте, человеческим способом, а не зубами).

Личностью – социальной единицей, субъектом, носителем социально-человеческой деятельности – ребенок станет лишь там и тогда, где и когда сам начнет эту деятельность совершать. На первых порах с помощью взрослого, а затем и без нее.

Подчеркнем еще раз, что все без исключения человеческие способы деятельности, обращенной на другого человека и на любой другой предмет, ребенок усваивает извне. «Изнутри» ни одно, пусть самое пустяшное специфически человеческое действие не возникает, ибо в генах запрограммированы лишь те функции человеческого тела (и мозга, в частности), которые обеспечивают чисто биологическое существование, но никак не социально-человеческую его форму.

Личность и возникает тогда, когда индивид начинает самостоятельно, как субъект, осуществлять внешнюю деятельность по нормам и эталонам, заданным ему извне – той культурой, в лоне которой он просыпается к человеческой жизни, к человеческой деятельности. Пока же человеческая деятельность обращена на него, а он остается ее объектом, индивидуальность, которой он, разумеется, уже обладает, не есть еще человеческая индивидуальность. И лишь постольку, поскольку ребенок усваивает, перенимая от других людей, человеческие способы отношения к вещам, внутри его органического тела и возникают, формируются, образуются и специфически человеческие органы, завязываются нейродинамические «структуры», управляющие его специфически человеческой деятельностью (в том числе и тот нервный аппарат, который управляет движениями мышц, позволяющими ребенку встать на две ноги), то есть структуры, реализующие личность.

Таким образом, функция, заданная извне, создает (формирует) соответствующий себе орган, необходимую для своего осуществления «морфологию» – именно такие, а не какие-либо другие связи между нейронами, именно такие, а не иные «рисунки» их взаимных прямых и обратных связей. Поэтому же возможен любой из «рисунков», в зависимости от того, какие функции приходится осуществлять телу человека во внешнем мире, в мире за пределами его черепа и кожного покрова. И подвижная «морфология» мозга (точнее, коры и ее взаимоотношений с другими отделами) сложится именно такая, какая требуется внешней необходимостью, условиями внешней деятельности человека, той конкретной совокупностью отношений данного индивида к другим индивидам, внутри которой этот индивид оказался сразу же после своего появления на свет, тем «ансамблем социальных связей», который сразу же превратил его в свой «живой орган», сразу же поставил его в ту систему отношений, что принуждает его действовать так, а не иначе.

Речь идет, конечно, о тех «церебральных структурах», которые реализуют личностные (специфически человеческие) функции индивида, его психические функции, а не о тех морфологически встроенных в тело мозга структурах, которые управляют кровообращением, пищеварением, газообменом, терморегуляцией, работой эндокринной системы и прочими физиологическими процессами, совершающимися внутри тела индивида.

Отсюда ясно, что материалистический подход к психической деятельности состоит в понимании того, что она определяется в своем течении не структурой мозга, а системой социальных отношений человека к человеку, опосредствованных через созданные и создаваемые человеком для человека вещи внешнего мира.

Это и дает нам право настаивать на тезисе, согласно которому в теле индивида выполняет себя, реализует себя, осуществляет себя личность как принципиально отличное от его тела и мозга социальное образование («сущность»), а именно совокупность («ансамбль») реальных, чувственно-предметных, через вещи осуществляемых отношений данного индивида к другому индивиду (к другим индивидам).

Эти отношения могут быть только отношениями деятельности, отношениями активного взаимодействия индивидов. Именно в силу взаимного характера таких отношений возникает ситуация, когда активное действие индивида, направленное на другого индивида, возвращается рикошетом обратно к нему, «отражается» от другого индивида как от своеобразного препятствия и тем самым превращается из действия, направленного на «другое», в действие, направленное (опосредствованно через «другое») на самого себя.


О. с. - клинический диагностический ярлык для комплекса симптомов, выявляемых при обследовании психич. статуса и приписываемых, прямо или косвенно, нарушению структуры или функции мозга. В DSM-IV Американской психиатрической ассоц. проводится разграничение между органическими мозговыми синдромами и органическими психич. расстройствами. Органический мозговой синдром - это описательный ярлык, к-рый указывает на определенный комплекс психич. и поведенческих симптомов, связанных с дисфункцией мозга, но без соотнесения со специфической этиологией. Органическое психич. расстройство означает как специфический органический синдром, так и специфический этиологический фактор.

Следует помнить о наличии целого ряда моментов, подразумеваемых в этом разграничении. Во-первых, не существует какого-то единого симптома или симптомокомплекса, к-рый был бы исключительно типичен для дисфункции мозга. Мозг представляет собой чрезвычайно сложный орган, и нарушение его функционирования может проявляться мириадами психол. и поведенческих нарушений. Кроме того, один и тот же этиологический фактор (напр. черепно-мозговая травма, опухоль, инсульт) может совершенно различным образом проявляться у разных индивидуумов в зависимости от локализации и объема повреждения мозга, от того, яв-ся ли повреждение острым или хроническим, от возраста, преморбидной структуры личности и общего состояния здоровья пациента.

Во-вторых, органический мозговой синдром представляет собой не неврологический, а поведенческий конструкт. Недостаточный учет этого разграничения может в нек-рых случаях приводить к ошибочному предположению о том, что дисфункция мозга и О. с. яв-ся взаимосвязанными.

Далее, хотя мн. органические симптоматические проявления (галлюцинации, органический аффективный синдром и т. д.) сходны с таковыми при «функциональных» психич. нарушениях, напр. шизофрении и эндогенных аффективных расстройствах, они различаются в том отношении, что прямо соотносятся со специфической транзиторной или постоянной церебральной дисфункцией. Дифференцировка между органическими и функциональными расстройствами - сложный процесс, вероятно отражающий скорее ограниченность наших совр. знаний о связи поведения с функционированием мозга, чем реальность.

Т. о., диагностика органического или функционального синдрома в значительной мере зависит от возможности идентификации известного или предполагаемого органического этиологического фактора.

Специфические органические синдромы

В DSM-IV приводится 10 осн. О. с.: делирий, деменция, амнестический синдром, органический галлюциноз, органический бредовой синдром, органический аффективный синдром, синдром органического расстройства личности, синдром интоксикации, абстинентный синдром и атипичный или смешанный органический церебральный синдром. Специфические симптомы, складывающиеся в каждый из синдромов, варьируют от одного индивидуума к другому и даже у одного и того же больного в зависимости от времени. Кроме того, у одного и того же больного может наблюдаться неск. синдромов одновременно. Диагноз ставится на основе симптомов, доминирующих в клинической картине на момент обследования психич. статуса, и предполагает оценку общей ориентировки больного, памяти, функций интеллекта, эмоциональной устойчивости, внутренней реальности и соц. поведения.

См. также Болезнь Альцгеймера, Повреждения головного мозга, Расстройства психики и поведения при поражениях ЦНС, Компьютерная томография, Хорея Гентингтона, Минимальная мозговая дисфункция, Рассеянный склероз

Другие новости по теме:

  • Изменение личности или познавательной способности на почве органического поражения головного мозга, не относящееся к синдрому лобной доли

    • Всю нервную систему человека можно разделить на центральную и периферическую.

    К центральной нервной системе относят спинной и головной мозг. Спинной мозг расположен в позвоночном столбе и представлен в виде тяжа, который начинается от затылочного отверстия и заканчивается в поясничной области. Головной мозг располагается внутри черепа. Органическое поражение центральной нервной системы означает, что головной мозг человека неполноценен. Врачи утверждают, что первую стадию этого заболевания можно обнаружить у 99% людей. Эта стадия не имеет признаков и не нуждается в лечении. Однако 2 стадия – это более тяжелый вид поражения, а вот 3 стадия – тяжелое заболевание с серьезными отклонениями.

    Причины

    Поражение головного мозга может быть врожденным и приобретенным. Врожденные патологии развиваются в случае, если во время беременности женщина:

    • употребляла алкоголь, наркотики или курила
    • болела гриппом, ОРВИ
    • принимали некоторые лекарственные препараты, обладающие токсическим действием
    • пережила сильный стресс.

    Также к причинам можно отнести наследственную предрасположенность и слишком молодой возраст будущей мамы. Кроме этого органическое поражение головного мозга может возникнуть при неправильном ведении родов и родовой травме.

    Приобретенное поражение центральной нервной системы возникает после:

    • инсульта
    • черепно-мозговых травм
    • употребления алкоголя и наркотиков
    • инфекционных заболеваний (менингит, менингоэнцефалит)

    Кроме этого поражение может возникнуть на фоне аутоиммунных заболеваний и опухолевых процессов в головном мозге.

    Симптомы поражения центральной нервной системы:

    • быстрая утомляемость
    • недержание мочи в дневное время суток
    • нарушение координации
    • снижение зрения и слуха
    • быстрая отвлекаемость
    • сниженный иммунитет

    Детей, с органическим поражение центральной нервной системы, называют умственно отсталыми. У них нарушено нормальное психическое развитие, заторможено активное восприятие, речь, логическое мышление и произвольная память. Для таких детей характерно либо повышенная возбудимость, либо инертность. У них возникают трудности в формировании интересов и общении со сверстниками.

    Кроме этого страдает и физическое развитие ребенка. Такие дети имеют неправильную форму черепа, у них нарушена общая и мелкая моторика, возникают трудности в формировании двигательных автоматизмов.

    Болезни центральной нервной системы, вызванные органическим поражением мозга:

    1. Олигофрения
    2. Деменция

    Олигофрения – заболевание, которое характеризуется задержкой в умственном развитии. Такие дети имеют сниженный интеллект, у них отстает речь, моторика, эмоции. Болезнь чаще врожденная или развивается на первом году жизни. Эти люди способны самостоятельно ухаживать за собой.

    Центральная нервная система человека состоит из нейронов и их отростков, когда эти нейроны начинают разрушаться, возникает деменция. Деменция – заболевание, при котором происходит утрата навыков и знаний и невозможность получения новых.

    Болезнь носит приобретенный характер и возникает, как симптом многих заболеваний:

    • болезнь Альцгеймера – самая частая причина деменции (55 – 60% случаев)
    • сосудистая
    • алкоголизм
    • опухоли головного мозга
    • черепно-мозговая травма

    Выделяют 3 степени тяжести деменции. При 1 степени больной способен к самообслуживанию, но социальная деятельность уже нарушена. При 2 степени больной требует надзора за собой. При 3 степени больной не понимает, что ему говорят и сам ни чего не говорит. Не способен к самообслуживанию. Нуждается в постоянном контроле.

    Диагностика

    Органическими поражениями центральной нервной системы занимаются психиатры и неврологи. Опытный психиатр, посмотрев на лицо, может определить, есть ли у ребенка «органика» (органическое поражение мозга). Также больным будет назначен медицинский осмотр: ультразвуковое исследование головного мозга, электроэнцефалограмма, реоэнцефалограмма. Все эти исследования помогут врачу поставить верный диагноз и назначить лечение.

    Лечение

    Терапия врожденных органических нарушений головного мозга – это очень длительный процесс. Ребенку понадобится целый комплекс мероприятий и консультации всех специалистов. Для улучшения мозгового кровообращения детям назначают ноотропы:

    • Пирацетам
    • Оксирацетам
    • фенотропил
    • Семакс

    Также детям показаны лекарственные препараты для коррекции аффективной лабильности и подавления извращенных влечений:

    • Феназепам
    • Сонапакс

    Кроме этого детям необходимы:

    • массаж
    • физиотерапевтическое лечение, улучшающее мозговое кровообращение, снижающее мышечный спазм
    • занятия с психологом и дефектологом

    Прежде, чем начинать лечить приобретенные поражения мозга, необходимо выяснить причину их развития. После выяснения причины врач назначит лечение, направленное на излечение от основного заболевания и симптоматическую терапию. Больным необходимо назначение лекарственных препаратов, улучшающих мозговое кровообращение, умеренные физические нагрузки, питание, богатое витаминами и антиоксидантами, а также антидепрессанты и нейролептики.

    К центральной нервной системе относят головной и спинной мозг. Они отвечают за нормальную жизнедеятельность человека. Врожденные и приобретенные органические поражения центральной нервной системы стали встречаться довольно часто. Это связано с ухудшением экологической обстановки, несоблюдением всех правил во время беременности и многим другим. Помните, для того чтобы ребенок родился здоровым нужно правильно питаться, отказаться от вредных привычек и избегать стрессов и не заниматься самолечением. Нужно помнить, что многие препараты запрещены во время беременности. В случае если вашему ребенку поставлен такой диагноз – не унывайте.

    Внимание!